«Шведский стол» - это организованный бесплатный завтрак многих гостиниц мира. Он входит в стоимость того номера, который вы занимаете в гостинице. Вы спускаетесь в буфет, ресторан, это может быть огороженная часть ресторана, специальная комната. В середине зала стоит стол, который может располагаться по стенке этого помещения.

На нем разложена разная еда: и фрукты, и творог, и соки, и гастрономическая закуска, и горячие блюда под крышкой в специальных плошках, и расфасованная продукция в фольге (масло, паштеты, джем, мед). А на отдельном столе или на этом же - посуда и приборы.

Как нужно действовать? Нужно подойти к столу с посудой, взять тарелку, вилку и нож; все это держать в левой руке, подойти к столу с едой и взять несколько кусочков. Если вы любите рыбу, то принято начинать еду с рыбы.

Но брать лучше немного. Вы положили, допустим, два кусочка рыбы: соленой и копченой, одну шпротину, сели за отдельный стол, поставили тарелку, положили приборы, вилка слева вогнутой частью на скатерти, нож - справа, лезвием к тарелке.

Почти во всех странах принято натощак, перед завтраком, выпить немного натурального сока. Взяли бокал, налили себе сок. На маленькую тарелочку для хлеба положили кусок хлеба, булочку, опять поставили на стол, который вы заняли для своего завтрака. Перед тарелкой поставили сок, а слева от закусочной тарелки - маленькую тарелочку с хлебом или булочкой. После этого вы сели, выпили сок, потом взяли два прибора и начали есть. Съели то, что положили себе на тарелку.

Приборы после того, как вы поели, кладутся параллельно. Вначале нож, потом вилка. Нож лезвием повернут к вилке, вилка вогнутой частью - на тарелке. Параллельно положенные приборы - знак официанту, что вы закончили еду.

Использованную тарелку у вас либо заберет официант, либо вы ее относите сами на стол для грязной посуды. Подошли опять к столу с едой, взяли чистую тарелку, чистые приборы и снова кладете еду на ваш вкус. Это может быть кусок ветчины, карбоната, языка и т.д., сюда же кладется приправа.

Запомните! Приправа кладется справа на тарелке, а отходы и косточки от маслин, рыбы, мяса нужно, воспользовавшись вилкой, осторожно положить на тарелку в верхний левый угол.

После этого вы продолжаете свой завтрак. Большие куски режутся на кусочки, по одному кусочку накалывают на вилку - и в рот. Доели. Если вы хотите положить еще что-то, может быть, немножко горячего, вы можете приборы оставить на столе, на бумажной салфетке, встать, взять свою тарелку, подойти к столу и положить себе в эту же тарелку то, что вам нравится.

Если же вы ели что-то с большим количеством соуса-приправы и тарелка стала мокрой, неприятной, то ее нужно опять-таки положить в грязную посуду, подойти и взять чистую тарелку, положить то, что вы хотите, опять сесть за стол и продолжать еду. Когда вы окончательно закончили есть, опять положили параллельно приборы, отодвинули тарелку или отнесли ее к грязной посуде.

К вам подошла официантка и спросила: «Кофе, чай?» Вы ей ответили. После того как она подаст вам чай или кофе, говорите: «Спасибо», - и пьете. Если в том месте, где вы завтракаете, самообслуживание, вы должны убрать за собой грязную посуду сами - отнести ее в специально отведенное место.

Итак, подытожим. Что такое «шведский стол»? Нужно прийти, обязательно взять тарелку и два прибора, положить немного еды, лучше подойти второй, третий, в крайнем случае, четвертый раз, но нельзя накладывать на одну тарелку разную еду: и рыбу, и ветчину, и салат, и горячее, и т.д. Это некультурно, и это вызывает не только неприятные ассоциации, но иногда даже и смех. Так поступать нельзя.

Старайтесь брать однородную пищу. Если вы захотели еще чего-то съесть, нужно еще раз подойти к столу. Можно добавить следующее. Иногда туристы и даже командированные после «шведского стола» (здесь же все бесплатно!) берут в карманы бутерброды с рыбой, ветчиной, колбасой, фрукты. Этого делать нельзя. Это некрасиво! Можно вынести один апельсин. Нести его можно смело, никуда не прятать. Но бутерброды, хлеб, какие-то остатки еды заворачивать в салфетку, рассовывать по карманам и сумкам для вечера не рекомендуем.

Также нужно запомнить, что на «шведский стол» приходить в спортивной одежде, в спортивной обуви, в халатах, в шортах, в майках - НЕЛЬЗЯ! На «шведский стол» нужно прийти в той одежде, в которой после этого вы идете на работу или на прогулку. А в домашнем виде ходить по гостинице тоже нельзя.

Соблюдая эти нехитрые правила этикета, вы покажете себя с самой лучшей стороны.

ГЛАВА 1. «ШВЕДСКИЙ СТОЛ»

История возникновения шведского стола

Термин «шведский стол» существует только в русском языке. В Европе и США (откуда распространялись демократичные форматы питания), а также в Азии (где они успешно прижились) этот вид обслуживания с давних пор и по сей день называется buffet («буфет»). Однако русскому уху милее вариант «шведский стол», и в подтверждение этой версии находится достаточно доводов, исторических и не очень, чтобы приписать данное изобретение нации северных мореплавателей.

Легенда гласит, что еще в далекой древности для больших пиров скандинавы готовили много простой, но разнообразной еды длительного хранения из соленой и копченой рыбы и мяса, вареных яиц, из овощей, грибов и ягод, чтобы к приходу новых гостей не думать, чем их кормить. Понятно, что реализовать эту идею легче в холодном климате и в той национальной кухне, которая приспособлена к разного рода заготовкам. Немногочисленные оппоненты «шведской теории», правда, утверждают, что этот самый демократичный способ подачи угощения ведет свое начало от традиционной русской трапезы «водка - закуска». Но исторической критики эта гипотеза не выдерживает: и демократия родилась не в России, и смысл шведского стола не в крепких напитках.

В самой Швеции такой формат подачи еды называют smorgasbord, то есть «бутербродный стол». Под бутербродами тут подразумевается любая сытная еда, которую можно готовить из чего угодно. Наличие хлеба не так важно, как принцип: подача блюд, которые просты в употреблении и в отличие, например, от пасты с томатом и сыром не теряют вкусовых качеств в течение долгого времени.

Другая идея, также тесно связанная с национальными особенностями жителей Скандинавии, - принцип разумного самоограничения в отсутствие контроля. Именно он некогда так впечатлял наших соотечественников, выезжавших за границу. Российский историк и журналист второй половины XIX века Константин Скальковский в книге «Путевые впечатления» в главе о скандинавах и фламандцах так описывал трапезу в местном постоялом дворе: «Каждый требует того и другого, горничные едва успевают откупоривать бутылки. Никакого учета потребляемого тут нет; на столе лежит книга, к ней на розовой ленточке привязан карандаш, и гость сам обязан вписать, что он съел и выпил, в книгу. При отъезде он так же сам сводит итог своего счета. Понятно, что все ошибки остаются на совести пассажира, но шведы предпочитают лучше потерять что-нибудь, нежели подвергать путешественника унизительному контролю».

Еще трогательнее говорил о северной скатерти-самобранке писатель Александр Куприн, побывавший в Финляндии в начале XX века: «Длинный стол был уставлен горячими кушаньями и холодными закусками. Все это было необычайно чисто, аппетитно и нарядно. Тут была свежая лососина, жареная форель, холодный ростбиф, какая-то дичь, маленькие, очень вкусные биточки и тому подобное. Каждый подходил, выбирал, что ему нравилось, закусывал, сколько ему хотелось, затем подходил к буфету и по собственной доброй воле платил за ужин ровно одну марку тридцать семь копеек. Никакого надзора, никакого недоверия. Наши русские сердца, так глубоко привыкшие к паспорту, участку, ко всеобщему мошенничеству и подозрительности, были совершенно подавлены этой широкой взаимной верой». Справедливости ради следует сказать, что помимо благородных порывов устроителями «шведских» и «финских» столов, которые наблюдали наши путешественники, двигали и практические соображения. Наиболее распространенной такая форма обслуживания была в ресторанчиках и трактирах, находящихся на пути следования поездов. Посетитель мог не успеть расплатиться за съеденное или усомниться, надо ли вообще платить за заказ, если на еду уже нет времени. Для удобства как гостей, так и хозяев было найдено мудрое решение - путешественникам предлагали сразу заплатить фиксированную сумму и брать с буфетной стойки любое количество блюд.

Блюда, сервированные по принципу «Шведский стол»

Шведский стол (буфет) - способ подачи пищи, при котором множество блюд выставляются рядом, и еда разбирается по тарелкам самими гостями (например, на фуршете). Во многих странах подобный способ обслуживания называется буфетным . Название шведский стол используется в русском и нескольких других языках (например, белорусском: шведскі стол, украинском: шведський стіл, польском: szwedzki stół, венгерском: svédasztal, хорватском: švedski stol).

В скандинавских странах , однако, существует традиция накрывать холодный закусочный стол (швед. smörgåsbord , бутербродный стол, закусочный стол) в отдельной комнате, из которой, поев, гости переходят в обеденную, где едят уже традиционный обед. То, что в русском языке называется шведским столом, на многих других языках называется буфетом, из-за изменения значения слова буфет в русском языке, термин шведский стол занял его место.

Другой, более демократичный способ подачи блюд по тому же принципу

Особенности [ | ]

Шведский стол - скандинавская традиция, принятая со временем во всём мире. Её история уходит корнями в далёкое прошлое . Столетия назад скандинавы делали заготовки впрок из продуктов длительного хранения - солёной рыбы, корнеплодов и овощей, копчёного мяса. Когда приезжали гости, вся еда подавалась сразу, в больших мисках. Тем самым хозяева избавляли себя от лишних церемоний, высвобождая время для общения. В XX веке этот способ коллективной трапезы взял на вооружение весь мир.

При самообслуживании по принципу шведского стола в зале находится один или несколько прилавков, на которых по порядку выставлены закуски, первые, вторые блюда из рыбы и мяса, овощи, сыры, десерты. Гость, проходя вдоль прилавка, может выбрать те блюда, которые ему больше нравятся. Он может сам накладывать еду в тарелки, либо это делает официант.

Особенностью шведского стола является тот факт что персонал доедает блюда, не взятые посетителями на шведском столе (при обслуживании официантами готовится отдельно, даже по отличающемуся меню). Именно не взятые никем, оставшееся на тарелках выбрасывается.

Разновидности [ | ]

Существуют две основные разновидности организации шведского стола с точки зрения оплаты трапезы. Первый - это самый демократичный вариант, при котором можно выбрать тарелку любой величины и подходить «многократно» к столу раздачи. Цена в этом случае зафиксирована и не зависит от количества взятых продуктов. По второму варианту оплата производится в зависимости от величины тарелки (т. н. система тарелок), на которую накладываются готовые блюда: в мелкую тарелку, среднюю или большую. И, кроме того, оплата производится за каждый подход.

Шведский стол (буфет) - способ подачи пищи, при котором множество блюд выставляются рядом, и еда разбирается по тарелкам самими гостями (например, на фуршете). Во многих странах подобный способ обслуживания называется буфетным. Название шведский стол используется в русском и нескольких других языках от происхождения традиции.
В скандинавских странах, существует традиция накрывать холодный закусочный стол (швед. smörgåsbord, бутербродный стол, закусочный стол) в отдельной комнате, из которой, поев, гости переходят в обеденную, где едят уже традиционный обед. То, что в русском языке называется шведским столом, на многих других языках называется буфетом, из-за изменения значения слова буфет в русском языке, термин шведский стол занял его место.

Шведский стол - скандинавская традиция, принятая со временем во всём мире. Её история уходит корнями в далёкое прошлое. Столетия назад скандинавы делали заготовки впрок из продуктов длительного хранения - солёной рыбы, корнеплодов и овощей, копчёного мяса. Когда приезжали гости, вся еда подавалась сразу, в больших мисках. Тем самым хозяева избавляли себя от лишних церемоний, высвобождая время для общения. В XX веке этот способ коллективной трапезы взял на вооружение весь мир.
При самообслуживании по принципу шведского стола в зале находится один или несколько прилавков, на которых по порядку выставлены закуски, первые, вторые блюда из рыбы и мяса, овощи, сыры, десерты. Гость, проходя вдоль прилавка, может выбрать те блюда, которые ему больше нравятся. Он может сам накладывать еду в тарелки, либо это делает официант.

Существуют две основные разновидности организации шведского стола с точки зрения оплаты трапезы. Первый - это самый демократичный вариант, при котором можно выбрать тарелку любой величины и подходить «многократно» к столу раздачи. Цена в этом случае зафиксирована и не зависит от количества взятых продуктов. По второму варианту оплата производится в зависимости от величины тарелки (т. н. система тарелок), на которую накладываются готовые блюда: в мелкую тарелку, среднюю или большую. И, кроме того, оплата производится за каждый подход.

История утверждает, что некоторые русские трактирщики организовывали в своих заведениях обслуживание, по своей идее близкое нынешнему шведскому столу: посетитель трактира за фиксированную плату мог выбрать что-либо из выставленных на столе блюд. В 18 веке новаторская технология обслуживания в Швеции приобрела название "бутербродный стол", и распространилась затем по всему миру. Сейчас шведский стол - одна из самых распространенных форм подачи завтрака в гостиницах, излюбленный способ проведения бранчей и банкетов.

История "шведского стола" (по-шведски это звучит как «смергасброд», буквально - «бутербродный стол») такова: когда-то Швеция была малонаселенной страной, селения располагались далеко друг от друга, и если хозяин приглашал много гостей, он должен был позаботиться, чтобы никому из прибывающих не пришлось долго ждать угощения.
Поэтому на стол выставлялись блюда, способные храниться несколько дней: соленая сельдь, салаты из картофеля и вареных овощей, сваренные вкрутую яйца, холодное мясо и бутерброды.

"Шведский стол" был удобен не только для приходящих гостей, но и для хозяев, которым не нужно было лезть через головы сидящих, чтобы заменить опустевшее блюдо с мясом или налить бокалы. К столам был свободный подход. Так гости не мешали хозяевам, а хозяева гостям.
Кстати не только яйца и селёдка подаются к столу. Безусловное украшение традиционного шведского стола - копченая, вареная, жареная и вяленая рыба, омлет с креветками, грибы, кровяная колбаса с ягодным компотом, холодец, лебервурст (особая ветчинная колбаса из кусков свиного мяса), метвурст (то же самое, но из говядины), отбивные, окорок, картофельные оладьи, бастурма, сладкая рисовая каша, сыры, яблочный торт, варенья, взбитые просоленные сливки с тмином, блины с брусникой, ржаные хлебцы, сдобные булочки и домашний хлеб.

Наш завод торгового оборудования производит Линиии раздачи пищи по типу Шведский стол:

Рассказывают такой анекдот. Входит человек в гостиницу, видит стол, ломящийся от яств, но стульев почему-то нет. Посетитель оглядывается, берет стул, стоящий у пустого столика, придвигает его к тому, что уставлен едой, и начинает пировать. "Что вы делаете? -- подбегает к нему мэтр. -- Это ведь шведский стол!" -- "Вот шведы придут, я встану".

Людей, не знакомых со "шведским столом", в наши дни трудно себе представить. Смысл гениального, не побоюсь этого слова, изобретения шведов состоит в том, что за определенную и весьма умеренную цену (для постояльцев гостиниц или пассажиров круизных судов она входит в общую оплату) вам предлагается настоящая скатерть-самобранка: брать еды можно сколько угодно.

Владельцы гостиничных комплексов и прочих присутственных мест, где есть "шведские столы", не терпят убытков, а, напротив, имеют стабильный доход. Вроде бы странно: ведь общая стоимость блюд, которые могут съесть посетители, значительно превосходит условную сумму, входящую в зачет. Но все дело в том, что возможности едоков, даже самых прожорливых, ограничены. Чисто физиологически. Человек не может съесть больше, чем вмещает желудок. Все, что сверх, будет отторгнуто.

Сегодня это очевидно всем, и потому "шведский стол" -- без преувеличения -- завоевал планету. Однако, наверное, не случайно, что возник он именно в Швеции. Он тесно связан с общей культурой поведения, отличающей жителей этой страны, включая культуру приема пищи. Об этом, как и о многих других занимательных вещах, идет речь в книге "Шведы и русские: образ соседа", принадлежащей перу Ольги Чернышевой. Доктор исторических наук, сотрудник Института всеобщей истории РАН, она является автором более ста работ по различным проблемам истории Швеции, как и других скандинавских стран. Большинство ее работ, хорошо известных специалистам, носит строго научный характер. А новое сочинение, которому еще предстоит занять свое место на прилавках книжных магазинов, стало первым опытом в популярном жанре.

В какой-то момент, -- сказала мне Ольга Васильевна, -- я подумала, что интересно было бы написать именно такую книгу, доступную и интересную всем, -- о том, как русские и шведы смотрят друг на друга. А то все научные трактаты, монографии, доклады... Честно говоря, чуть поднадоело. Захотелось простым, обычным языком рассказать об обычной жизни. Тем более, что Россия и Швеция -- страны-соседи, связанные многочисленными узами, которые уходят корнями вглубь веков. Обоюдный интерес у шведов и русских существовал всегда и сохраняется в наши дни. Надеюсь, что моя книга, охватывающая хронологически XIX -- начало XX столетий, может помочь пониманию характера наших соседей и в чем-то окажется поучительной для нынешней России.

И это, действительно, так. Я много лет жил и работал в Швеции, но книгу читал с увлечением. Тем более, что в ней приводятся мнения многих россиян, имена которых вписаны в историю золотыми буквами.

Если вернуться к предмету нашего разговора -- "шведскому столу", то одним из первых наших соотечественников, представивших его вниманию русского читателя, был К.Скальковский. В изданных в 1880 году в Санкт-Петербурге заметках "Путевые впечатления. У скандинавов и фламандцев" он так описывал это заморское чудо: "Каждый требует того и другого, горничные едва успевают откупоривать бутылки. Никакого учета потребляемого тут нет; на столе лежит книга, к ней на розовой ленточке привязан карандаш и каждый сам обязан вписать, что он съел и выпил, в книгу. При отъезде он так же сам сводит итог своего счета. Понятно, что все ошибки остаются на совести пассажира, но шведы предпочитают лучше потерять что-нибудь, нежели подвергать путешественника унизительному контролю".

Нельзя не заметить, что с тех пор, как писались процитированные строки, модель "шведского стола" была усовершенствована и упрощена, но его благородный дух сохранился.

Спустя почти треть века публицист и ученый С.Меч тоже по достоинству оценил "шведский стол", с которым он познакомился в железнодорожном буфете: "Вы входите в буфет -- прислуги никакой. Буфетчик или буфетчица не обращают на вас никакого внимания. На столе стоят кушанья, стоят тарелки и лежат вилки, ножи и ложки. Вы сами берете себе чего хотите -- все равно обед стоит 2 франка. Когда Вы насытитесь, Вы отдаете 2 франка и уходите".

Особенно живописную картину запечатлел замечательный писатель Александр Куприн, лечившийся в 1909 году в Финляндии: "Длинный стол был уставлен горячими кушаньями и холодными закусками. Все это было необычайно чисто, аппетитно и нарядно. Тут была свежая лососина, жареная форель, холодный ростбиф, какая-то дичь, маленькие, очень вкусные биточки и тому подобное. Каждый подходил, выбирал, что ему нравилось, закусывал, сколько ему хотелось, затем подходил к буфету и по собственной доброй воле платил за ужин ровно одну марку тридцать семь копеек. Никакого надзора, никакого недоверия. Наши русские сердца, так глубоко привыкшие к паспорту, участку, принудительному попечению старшего дворника, ко всеобщему мошенничеству и подозрительности, были совершенно подавлены этой широкой взаимной верой".

Увы, эти идиллические впечатления несколько затуманились, когда писатель вернулся в вагон, где его случайные попутчики оживленно обсуждали новинку, с которой они только что познакомились.

"Когда мы возвратились в вагон, -- пишет Куприн, -- то нас ждала прелестная картина в истинно русском жанре. Дело в том, что с нами ехали два подрядчика по каменным работам. Всем известен этот тип кулака из Мещовского уезда, Калужской губернии: широкая лоснящаяся скуластая красная морда, рыжие волосы, вьющиеся из-под картуза, реденькая бороденка, плутоватый взгляд, набожность на пятиалтынный, горячий патриотизм, и презрение ко всему нерусскому -- словом, хорошо знакомое истинно русское лицо.

Надо было послушать, как они издевались над бедными финнами. "Вот дурачье, так дурачье. Ведь этакие болваны, черт их знает! Да ведь я, ежели подсчитать, на три рубля на семь гривен съел у них, у подлецов... Эх, сволочь! Мало их бьют, сукиных сынов. Одно слово -- чухонцы". А другой подхватил, давясь от смеха: "А я... нарочно стакан кокнул, а потом взял в рыбину и плюнул". -- "Так их и надо сволочей!, -- подхватил его визави. -- Распустили анафем! Их надо во как держать!".

С гневом и презрением цитируя эти вульгарные высказывания, автор "Гранатового браслета" тем не менее заключает: "И тем более приятно подтвердить, что в этой милой, широкой, полусвободной стране (имеется в виду Финляндия. -- Прим. ред.), уже начинают понимать, что не вся Россия состоит из подрядчиков Мещовского уезда, Калужской губернии".

Пусть читателя не смущает упоминание Финляндии. Будучи до начала XIX столетия "под Швецией", эта страна впитала в себя многие шведские традиции, в том числе и традиции "шведского стола".

Могу подтвердить, что традиции эти сохранились и в современной Швеции, как, впрочем, и в Финляндии, и в Норвегии. К чести наших соотечественников, мне не приходилось видеть за рубежом таких, которые бросались бы к столу сломя голову, наполняя тарелки всем подряд без разбору. Видимо, общая атмосфера добропорядочности, царящая в обеденном зале, оказывает благотворное влияние на всех, в нем находящихся. Разве откуда-то со стороны раздастся приглушенный возглас: "Вот красота-то!". Или удивленный ребенок воскликнет: "Папа, я могу все это брать?!". -- "Да, сынок, можешь". -- "И мороженое, и ананасы, и киви?!" -- не сразу верит малыш...

Большое впечатление на русских людей производили и укоренившиеся в шведах честность и законопослушание, ставшие национальной чертой характера. Известный русский литератор Фаддей Булгарин, посетивший Швецию в конце 1830-х годов, писал: "Все путешественники согласны насчет шведской честности, добродушия и гостеприимства. О воровстве здесь вовсе не слышно. Этот гнусный порок омерзителен даже черни. Убийства чрезвычайно редки и случаются только в драках. Во всей Швеции путешественник совершенно безопасен, и нет примера, чтобы странник был убит или ограблен, невзирая на то, что, путешествуя по Швеции, должно проезжать леса, овраги и вообще места малонаселенные. Шведы крепки на слово и обманы между ними величайшая редкость".

А как обстоит дело в этом плане сейчас, в наши дни? К сожалению, столь же радужной картины при описании современной Швеции не получится. В эту, некогда абсолютно благовоспитанную и благоустроенную страну тоже просочились бациллы воровства, грубости, нередки -- проявления насилия над личностью, случаются убийства. Быть может, это издержки открытости Швеции окружающему миру, который и "одарил" их этими пороками "цивилизации". И все же, даже с учетом этого, следует признать, что на фоне большинства других стран Швеция смотрится лучше.

Весьма актуальны и для современной России наблюдения поэта Василия Жуковского, посетившего Швецию в составе свиты наследника российского престола цесаревича Александра. Внимание поэта, глубоко интересовавшегося политикой и проблемами государственного строительства, привлекла, в частности, действующая в Швеции конституция. "Невыгоды здешней конституции, -- писал Жуковский, -- ... состоят в том, что исправления происходят слишком медленно... Зато сия медлительность... контрбалансируется твердостью порядка установленного. Невозможно минутной нужде жертвовать будущим государства".

Если взглянуть с нынешних позиций на то, что привлекло внимание поэта, то следует заметить, что и в современной Швеции любой конституционный закон, то есть закон, направленный на изменение конституции, считается утвержденным только после его вторичного принятия и риксдагом нового созыва.

"Любой закон в Швеции, -- пишет хорошо знающая эту проблему Ольга Чернышева, -- издавна принимается только после долгого и всестороннего обсуждения, обдумывания, просчета всех его последствий. Причем ведется это обсуждение не только в высшем законодательном органе страны, но и в печати, по телевидению, то есть с участием всего общества. Все это создает в народе доверие к закону, уверенность в том, что законом предусмотрено оптимальное решение любого вопроса. Именно закон сделал шведов честными, его нарушение вызывало наибольшее возмущение шведов во все времена... Это законодоверие и законопослушание являются, по сути дела, стержнем современного шведского общества".

Отсюда же проистекает и высокая политическая активность шведов, хорошо понимающих, что от их личной позиции зависит, как будут развиваться дела в государстве.

Весьма точно подметила эту особенность шведов еще почти полтора века назад Софья Ковалевская. Первая женщина-профессор математики Высшей технической школы Стокгольма, она внесла свой вклад в высокий уровень эмансипации, существующий в этой стране в наши дни. "Как все люди со счастливым прошлым, -- писала Ковалевская, -- шведы консервативны по самой природе своей. Всякое новое предложение встречается обыкновенно с некоторым предвзятым недоверием... Шведу труднее переменить свои взгляды, убедиться в несостоятельности однажды усвоенного миросозерцания, чем русским... Но однажды убедившись в необходимости изменения, шведы не останавливаются на полдороги, не успокаивают себя своей непричастностью к общему делу, но, наоборот, считают себя нравственно обязанными выразить на деле изменение в своих взглядах".

Немало интересных наблюдений и размышлений о природе шведского характера содержится и в путевых записках Евгения Маркова, путешествовавшего по Швеции в самом конце XIX века. Он отмечает не только честность шведов и почитание ими законов, но и пытается найти этому объяснение. "Везде встречаешь народ хорошо одетый, здоровый, красивый, исполненный чувства собственного достоинства... У здешнего народа прилична, впрочем, не одна наружность. У них все так законно и честно, что вы можете со спокойной совестью, безо всякой предварительной торговли, полагаться на то, что он возьмет с вас за свой труд".

Среди многих фактов и мыслей, содержащихся в книге, которую мы вместе перелистали, я бы выделил то, что считаю ключевым: именно Закон сделал шведов честными. Если мы, россияне, будем столь же скрупулезно подчиняться законам и жить по ним, то и нам не избежать хорошей жизни.